Помощь - Поиск - Пользователи - Календарь
Полная версия этой страницы: 115 лет со дня рождения Сергея Есенина
Магаданский автофорум М49 > Общий форум > Гараж > Парковка
gesel
исполнится 115 лет со дня рождения Сергея Есенина. В институте мировой литературы имени Горького начала свою работу международная конференция, посвященная его творчеству. Параллельно симпозиум проходит и в Константинове. Но даже присутствие огромного количества гостей не уменьшает поток почитателей Есенина, которые едут поклониться поэту на его родину со всего мира. Рассказывают «Новости культуры».

Пассажиры метро читают стихи Есенина
[01.10.10]
В новосибирском метрополитене появились плакаты со стихами Есенина.
Как сообщили в Новосибирском областном фонде сохранения и развития русского языка «Родное слово», акция «И Русь всё так же будет жить…» посвящена дню рождения Сергея Есенина.
«3 октября исполняется 115 лет со дня рождения Сергея Александровича Есенина — самого читаемого, самого популярного, поистине народного поэта, потрясающего современников и потомков яркостью и самобытностью своего огромного таланта», — напомнила новосибирцам директор фонда «Родное слово» Людмила Монахова.
В метро размещено 90 красочных плакатов со стихами «певца Руси», а всю неделю, начиная с 3 октября, на областном телеканале ОТС будут звучать стихи поэта в исполнении студентов актерского факультета Новосибирского государственного театрального института.

НГС.НОВОСТИ

Биография Сергея Есенина


Сергей Александрович Есенин (1895 - 1925) родился 3 октября 1895 года в Рязанской губернии в селе Константиново (современное название - Есенино) в небогатой крестьянской семье. Свое детство Сергей провел в доме деда, начетчика-старообрядца.
В 1904 году Есенин поступил в четырехклассное земское училище, которое закончил в 1909 году с отличием. Затем он продолжил обучение в закрытой церковно-приходской школе в селе Спас-Клепики. В 1912 году Есенин закончил обучение и получил диплом учителя .
Вскоре Сергей Александрович переезжает в Москву, работает в конторе книгоиздательства "Культура", в типографии И.Д.Сытина.
Есенин много занимается самообразованием, много читает, ходит на лекции в Народный университет имени А.Шанявского. В 1914 году в детском журнале "Мирок" опубликовано первое стихотворение Есенина - "Береза".
В 1915 году поэт переезжает в Петербург, чтобы быть в самой гуще литературной жизни. В Петербурге Есенин сблизился с членами литературной группы "Краса" Н.А.Клюевым, А.М.Ремизовым, С.М.Городецким, которые в своем творчестве воспевали быт русской деревни.
В 1916 году Сергей Есенин издает первый сборник своих стихов "Радуница", центральным образом в котором являлась крестьянская Русь. В это время поэт знакомится с Горьким, с Блоком.
Октябрьскую революцию Сергей Есенин принял восторженно, свое отношение к ней поэт выразил в поэмах "Отчарь" (1917), "Октоих" (1918), "Инония" (1918), "Пантократор" (1919).
В 1919 году Есенин вместе с В.Шершеневичем, Р.Ивневым, А.Мариенгофом создает новое литературное течение - имажинизм. В своем творчестве Сергей Есенин широко использует народные поэтические традиции, его стихи проникнуты необыкновенной лиричностью.
В то же время Есенин пишет и эпические произведения - поэмы "Пугачев" (1920 - 21), затем, после поездки в 1922 - 23 по Европе и США, поэтом написана "Баллада о двадцати шести" (1924), "Анна Снегина" (1925).
Последние дни жизни Сергея Есенина наполнены ощущением обреченности, поэту кажется, что что он становится поэтическим анахронизмом, которому не остается места в окружающем мире. Эта депрессия привела к тому, что 28 декабря, в Ленинграде, Есенин покончил с собой. Похоронен поэт в Москве, на Ваганьковском кладбище.

...Кто такой Есенин?

Талантливый писатель, крестьянский поэт, вся судьба его — как на ладони — ясна социологически так, что ее можно вобрать в пару формул. А результат его жизин и смерти оказался неожиданным, свидетельствующим об известных болезнях некоторой части нашей молодежи.
Вспомним биографию Есенина. Крестьянский парень (не вполне, конечно, крестьянский. Когда он приехал в безрукавке и в розовой рубахе, это был маскарад: Есенин кончил учительский семинарий и был крестьянским интеллигентом), попал он сюда во времена Распутина, когда крестьянский запах и при дворе был приятен. Есенин был знаком с Распутиным и со двором, его туда приглашали. И писал он со всей свежестью своего таланта крестьянские песнопения, отдающие ладаном, с церковным устремлением.
Это — первый Есенин, искренний, но подпорченный, подпорченный церковью и т. п.
Когда он приехал в город, его начали на руках носить — вот, мол, что нам подарила деревня. Что он усмотрел в городе? Увидал он труд в городе, науку, увидал он город революции? Нет. Он увидал кабацкий город. Его подхватила интеллигенция футуро-имажинистская, кабацкая богема уцепилась за него, сделала из него вывеску и в то же время научила его нюхать кокаин, пить водку, развратничать.
Пришла революция. Первое время революции принесло с собой какой-то колоссальный гром. Есенин почувствовал, что где-то что-то сыплется — стекла, камни, железо.
Почему? Чорт его знает, почему. Но кабак остался, хоть и покривился, в кабаке остался Есенин. Здесь начался третий период, когда он задумался прежде всего потому, что гром революции ударил ему в уши. Во-вторых, ему стало страшно перед кокаином, водкой, развратом, которые пожирали его тело, душу и талант. Он рванулся тогда к новой жизни, к революции; и в одном замечательном стихотворении он пишет: "Хотел бы я, задрав штаны, бежать за комсомолом". Вот чего он хотел тогда. Бросить все и бежать за комсомолом, чтобы спастись.
Он обращался ко всем нам, и ко мне в том числе, и просил: спасите — я в этом хулиганстве, в этом надрыве нервов, которые жаждут кокаина, погибаю. Протяните мне руку!
Мы его отправляли в санаторий, старались помочь, приручить. Он садился за томы Маркса и с трогательным неумением все это перечитывал, старался приноровиться к советской общественности, иной раз писал недурные стихи, большей частью холодные, потому, во-первых, что вникнуть в революцию, понять, полюбить это гигантское дело для человека, который не рожден в ее огне, не шутка; во-вторых, потому, что силы были подорваны. Он говорил: что вы хотите, у меня руки дрожат и зубы стучат, и я думаю об одном: надо опять выпить, чтобы привести себя в порядок. Вот в каком положении был этот человек.
И, когда он увидел, что утекают все его силы, что он становится своим собственным надгробным памятником, когда он увидел, что он не может в новой жизни найти свою собственную новую жизнь, что он выпотрошил свою кипевшую, эту — теперь опустошенную, в хулиганстве утопающую жизнь, он решил, что лучше расправиться с собой, чем жить унылой, никчемной жизнью.
Что это? Это — великий урок для молодежи, который показывает, что даже такой человек, как Есенин, когда он начинает поддаваться хулиганству и унынию, готовит себе преждевременную кончину, преждевременную петлю.
А как восприняла это некоторая часть молодежи? Герой! Его смерть — укор советской действительности, она показывает, что даже талантливые люди кончают жизнь самоубийством. Если я разбил вчера морду или если я пьян, не знаю куда себя деть, что с собою делать, то это потому, что я талантлив, потому что я — избранный, потому что я — есенинец, а если меня угораздит в петлю — то кланяйтесь мне в ножки! Вот как это было принято частью молодежи.
Вместо того, чтобы сказать: талантливый человек загубил себя, потому что не нашел, — благодаря соблазну, пагубной страсти к кокаину и вину, хулиганству, унынию, — путей к революции, стали говорить: и наше революционное время оправдывает такую вещь, как самоубийство — посмотрите на такого талантливого человека, как Есенин. Такое ложное преломление есенинщины показало болезненное настроение некоторой части молодежи...


Из книги А. Луначарского "О быте". Л., 1927 г.
gesel
Сергей Есенин стихи

Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.

Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник -
Пройдет, зайдет и вновь покинет дом.
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.

Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветром в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава,
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком...
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком.






Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.

Дальний плач тальянки, голос одинокий -
И такой родимый, и такой далекий.

Плачет и смеется песня лиховая.
Где ты, моя липа? Липа вековая?

Я и сам когда-то в праздник спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.

А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу.







Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.
Доктор Франкенштейн
Устал я жить в родном краю
В тоске по гречневым просторам,
Покину хижину мою,
Уйду бродягою и вором.

Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.

Весной и солнцем на лугу
Обвита желтая дорога,
И та, чье имя берегу,
Меня прогонит от порога.

И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью утешусь,
В зеленый вечер под окном
На рукаве своем повешусь.

Седые вербы у плетня
Нежнее головы наклонят.
И необмытого меня
Под лай собачий похоронят.

А месяц будет плыть и плыть,
Роняя весла по озерам...
И Русь все так же будет жить,
Плясать и плакать у забора.

_______________________________



Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта - ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной,-

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.



crazybubble
Я когда одеваю "радостный" галстук например, то говорю часто: "... В нем удобней, грусть свою уменьшив, Золото овса давать кобыле. ..." rolleyes.gif
MIB
Я убил Есенина. Признание Николая Леонтьева

Разомлев после бани и выпитой стопки водки, старик развернул ладони и устало произнес: "Вот не поверишь, но этими самыми руками я убил Есенина..." Напарник и в самом деле не поверил. И тогда старик неспешно рассказал поразительную историю своей жизни.

Это банное застолье случилось в 1976 году в хабаровском поселке Ургал, где в то время проходил военную службу молодой офицер Виктор Титаренко, оказавшийся невольным свидетелем исповеди старика. Дома он записал услышанное, но за долгие годы службы так и не нашелся, как распорядиться этими записями. И лишь выйдя в отставку, уже 52-летний майор Титаренко показал их сотрудникам московского журнала "Чудеса и приключения", где они и были опубликованы в этом году.

Стариком оказался доживающий свой век выходец из благополучной петербургской семьи Николай Леонидович Леонтьев. В молодые годы он успел закончить кадетский корпус, а с началом гражданской войны нашел себе применение в органах ВЧК, служил в охране "поезда Троцкого", под началом Якова Блюмкина, впоследствии известного террориста.

Судя по всему, именно Блюмкин спустя годы и привлек Леонтьева к выполнению деликатного задания Троцкого по нейтрализации Сергея Есенина. Как вспоминал Леонтьев, убийство Есенина, задержанного на вокзале, в их планы не входило. Предполагалось разъяснить Есенину пагубность его конфликта с советской властью и возможность избавить от неприятностей в обмен на его осведомительскую деятельность в интересах ГПУ. Такое предложение привело Есенина в бешенство, и он кинулся на провокаторов. В свалке Леонтьев выстрелил, пуля прошла под правым глазом поэта, а Блюмкин ударил Есенина рукояткой пистолета по голове.

Столь неожиданная развязка привела сотрудников ГПУ к необходимости инсценировать самоубийство. По свидетельству Леонтьева, труп Есенина сначала пытались подвесить на трубе с помощью брючного ремня поэта. Но ремень оказался короток. Тогда тот же ремень затянули на шее Есенина и прислонили его голову к батарее отопления.

Через несколько лет, с высылкой из страны Троцкого, угроза нависла над судьбами всех его единомышленников. Пошли массовые аресты троцкистов и суды над ними с тяжелыми приговорами. Леонтьев не стал дожидаться своей очереди, а по совету друзей уехал в Сибирь с намерением для скрытой подрывной работы втереться в доверие к атаману Семенову, который продолжал воевать с советской властью. Однако Семенов разоблачил его, перевербовал и на многие годы сделал своим ближайшим помощником.

Конец этой авантюре пришел в 1945 году с арестом Семенова и его окружения. Николай Леонтьев получил срок - 25 лет лагерей, который отбыл полностью. Освободившись уже в преклонном возрасте, остался на поселении в таежном поселке Ургал, где незадолго до смерти и решился рассказать о самом мрачном эпизоде своей жизни.

- Конечно, откровения Леонтьева представляют большую ценность для исследователей, - комментирует эту публикацию Виктор Кузнецов. - Однако нам придется еще как следует потрудиться, чтобы уточнить целый ряд фактов из рассказа Леонтьева, совместить их с уже известными обстоятельствами смерти Есенина. К сожалению, на достоверности этих воспоминаний могло сказаться время, с которым не всегда справляется человеческая память: ведь Леонтьев рассказывал о событиях полувековой давности. Да и Виктор Титаренко мог что-то перепутать с чужих слов - он же не уточнял детали из рассказа старика.

Сама же личность рассказчика, как установил Виктор Кузнецов, подлинная: отцом штатного чекиста был весьма уважаемый человек, потомственный почетный гражданин Санкт-Петербурга Леонид Васильевич Леонтьев, владевший до революции крупной ситцепечатной фабрикой. А род Леонтьевых своими корнями уходит в ХV век и с немалой пользой послужил на благо России.
dissector
ваще крутой тип ! я у него на усадьбе был,в константиново.(там кстати за халупу рядом с усадьбой 100000$ просят)
там красотища ,прям обалдеть, жил бы там тоже б стихи начал писать.
Мещера и Ока одним словом!
месные типы правда надоедают со своими свистульками и мазней .
эт недалеко от Рязани , съездите обязательно !!!

средь бл.дей , я дружбы не имею.
каждый шаг мой душу зверя лечит...

Bravo68
Уважаю этого парня..
gesel
Не жалею, не зову, не плачу


Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств!

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

1921







ПИСЬМО МАТЕРИ

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.
Русская версия IP.Board © 2001-2025 IPS, Inc.