— Ну, всё, пацанчики, вам мизулина!
— какого киселева?
— а такого киселева, что вам красный горел!
— ясный путин, красный, мы на стрелку!
— в шойгу себе засунь свою стрелку!..
— пошел ты в думу!.
— сам иди в думу, я ментов вызываю, а будете кобзон – ещё улюкаев навешаю!..
— милонов питерский!.
— собянин раковский!.
— рогозин с ушами!
— набиуллина!..
— набиуллина?..
Пацаны в девятке замолчали, пробуя незнакомое слово на вкус. Наконец, один протиснулся через водителя и знаком поманил мужика с монтировкой.
— слышь, земляк, а чё такое «набиуллина»?
— «набиуллина» – мужик замялся, – ну, «набиуллина» – это, короче, как ротенберг, только сзади.
— понятно.
Покурили.
— ладно, короче, у нас все одно крыло мятое было… так что если не зюганов, крымнаш?
Мужик почесал монтировкой затылок, еще раз обошел калину, на всякий случай пробуя упругость амортизаторов.
— кох с вами. крымнаш.
Девятка проследила, чтоб мужик не надул и тоже покинул, после этого взяла с места и унеслась.
«Набиуллина!.. Ишь!..»
Мужик поколупал пальцем краску, сунул монтировку под сиденье и тоже влился в поток.
